Злодейский путь!.. [том 9] - Эл Моргот

конце концов Ал отступил, выплеснув накопившуюся ярость и сообразив, наконец, что таким образом ничего не добиться. Он перевел дыхание, готовясь к более серьезной атаке.

Шен хмыкнул и убрал барьер. Ал поднял на него взгляд и вгляделся в до тошноты спокойное лицо. Его спокойствие выводило из себя.

— Ты так спокоен… — словно выплюнул Ал. — Уверен, что я тебя не задену… Это письмо!.. — яростно воскликнул он и резко перешел на тихое бормотание, словно утратил все силы: — это письмо ты написал, чтобы поиздеваться надо мной?

Шен сделал глубокий вдох и, запрокинув голову, прикрыл глаза. Ал смотрел на него и думал лишь о том, что его шея кажется очень уязвимой в этот момент. Сделать только шаг вперед, взмах меча, и его кровь, наконец, все закончит… На мгновение он представил это столь отчетливо-ярко, что даже побледнел.

Шен же вновь повернулся к нему, окинул взглядом, посмотрел внимательно, чуть склонив голову на бок, и произнес:

— Знаешь, почему это письмо так выглядело? В начале я ведь в самом деле собирался как обычно подыскать правильные слова, сгладить острые углы и даже извиниться… — Он тихо хмыкнул себе под нос, словно сама мысль об извинениях вызывала в нем еле сдерживаемую иронию. — Заметил смену тона? «Ал, у тебя есть право злиться», — словно дразнясь, процитировал он высоким тоном. — А затем: «Глупец, неспособный услышать чужие слова, даже если их прокричат тебе на ухо!» Да-а-а, я так старательно пытался сделать вид, что уважаю твое мнение. — Шен вздохнул. — Но на самом деле нет. В моих глазах ты был и остаешься ребенком.

Ал с силой сжал рукоять меча, исподлобья наблюдая за Шеном, словно загнанный зверь за отвлекшимся охотником. Шен даже принялся расхаживать из стороны в сторону, увлекшись своим монологом:

— Ты не виноват, нет! Тебе просто недостает жизненного опыта. Когда-нибудь в тебе действительно будет то, что называют характером. Но не сейчас.

Ал продолжал слушать, словно желая отведать эту горькую пилюлю до конца. Его никогда в жизни так сильно не оскорбляли. (Или же дело в том, что чужие слова не задевали так сильно.) Шен словно вознамерился втоптать его в грязь, и Ал наблюдал за этим, затаив дыхание.

— Сейчас ты… еще только слепок. Ты просто не можешь осознать этого, пока не повзрослеешь. И я так старательно подыгрывал, и я хотел снова сказать, что уважаю твое мнение… Но я не смог сдержаться! — Тон Шена изменился, и он развернулся, теперь глядя прямо на Ала. — Потому что мне на самом деле было больно.

От этих слов Ал опешил. Он ожидал продолжения о том, какой он никчемный ничего не соображающий дурак, чьи чувства не имеют значения, пока ему не исполнится хотя бы двадцать, а никак не этого неожиданного признания в уязвимости бывшего учителя.

— И я не об ударе говорю, — зло и удивленно продолжил Шен, словно не ожидал собственных слов. — Мне оказалось больнее, чем я мог подумать. Я никогда не замечал, что ты стал настолько важен для меня. И я никогда бы не подумал, что привяжусь к тебе так сильно, что мне будет так больно! Хах. — Он замер и усмехнулся, а затем взмахнул руками и произнес словно бы с облегчением: — Ну вот, наконец-то! Я наконец-то это сказал. Смог признать хотя бы перед самим собой.

Длинная речь подошла к концу, а Шен задумчиво замолчал. На поляне воцарилась тишина. Шен покосился на Ала, а затем немного удивленно пробормотал:

— Этого недостаточно? Но мне ведь и в самом деле стало чуточку легче, когда я сказал это вслух…

Ал потрясенно смотрел на него. Меч в его руке подрагивал.

— Ты надо мной издеваешься? — смог выдавить он. — Продолжаешь издеваться? Тебе мало?

Шен посмотрел на парня с искренним недоумением, а затем вздохнул, покачав, опустил голову и снова вздохнул.

— Ну да, на что я рассчитывал… Даже в моих снах, как бы я ни формулировал, ты слышишь только то, что понимаешь…

Он вскинул голову, отбросил меч в сторону и развел руки.

— Давай.

Ал почувствовал, что по щеке скатилась обжигающая слезинка. Этот человек постоянно одними словами ставил все с ног на голову, вот и сейчас — Ал не понимал и половины. Но его спокойный вид, его надменный облик и легкая улыбка были красноречивей любых слов. В то время как Ала трясло от еле сдерживаемых эмоций, боли и обиды, Шен выглядел столь спокойным, что становилось тошно. Хотелось кровью стереть это спокойствие с его лица. Неужели он всегда был таким? Зачем ему было дурачить Ала все это время?

— Если всего, что я сделал и сказал недостаточно, если этого недостаточно… — произнес Шен, вдруг сбившись.

Ал во все глаза уставился на него. Маска? Если б не эта оговорка, Ал бы и не подумал, что Шен ощущает что-то кроме скуки.

— То давай, бей, — закончил тот, шире разведя руки. — Я не буду сопротивляться.

Высокомерный. Какой же высокомерный. Он стоит так спокойно, расставив руки, уверенный, что Ал не сможет решиться. «Ты так уверен, что я не способен ответить всерьез?»

Ал бросился вперед раньше, чем успел закончить свою мысль. Он просто хотел, чтобы Шену стало так же больно, как и ему.

Мгновение спустя мир Ала перевернулся. Шен уклонился от клинка, уйдя в сторону, и опрокинул Ала на морозную траву. Ал не успел завершить движение ресниц, как ощутил себя прижатым к земле. Шен навалился сверху, коленом давя на грудную клетку, а другой, вытянутой в сторону ногой зафиксировал его руку с мечом, с такой силой надавив сапогом на запястье, что Ал разжал пальцы, выпуская рукоять.

— Думал, я позволю себе стать твоей жертвой? — зло произнес Шен ему прямо в лицо.

Он сдавил щеки Ала пальцами так, что тот не мог двинуть головой и на сантиметр, и произнести ничего толком не мог, лишь яростно уставился на него.

Шен тоже смотрел на главного героя, не в силах больше подобрать слов. Его грудь распирал немой крик, наружу выливающийся лишь горящим золотыми сполохами взглядом. Разве можно все исправить с этого момента? Ведь нельзя, да? Почему Система с самого начала не сказала ему, что ничего никогда нельзя исправить?!

Ал больше не сопротивлялся. Его больше не била дрожь, и на сердце вдруг стало удивительно спокойно. Он смотрел на человека, который